Крепость на семи ветрах  - Александр Конторович

– Хм! – хмыкнул Иванов. – Ну, я не скажу, что это какая-то ересь – у нас на северах тоже такой обычай есть.

– Хорны считают, что первое, что должен увидеть человек в подобной ситуации, – это женское лицо. Там у них целая куча суеверий по данному вопросу – начмед только рукой махнул, так ему все уши прожужжали. Девчонки эти ему весь госпиталь уже отдраили начисто и вовсю дальше там шурудят.

– Небось, – усмехнулся каперанг, – ещё и лицо это должно быть миловидным? Они там, случаем, кастинг на эту тему не устроили?

– Кроме смеха – устроили. И выбирали очень придирчиво. У хорнов, оказывается, есть какая-то легенда… или предание… вот такой случай именно там и упоминается.

– В смысле – случай?

– Спасение рядового матроса офицером. Надо сказать, что легенда эта весьма вайнами не одобрялась – тех, кто её рассказывал, могли взгреть чрезвычайно жестоко.

– Да уж… – покачал головою командир «Грома». – Сколько ещё подобных коллизий может тут возникнуть? Кабы знать… Но вот вопрос эвакуации наших людей – это надобно тщательно отработать! В этот раз повезло! А в следующий?

Первое, что я увидел – белый потолок.

Не темное дождливое небо.

И озноб больше меня не донимал – напротив, было даже жарковато. Скосив глаза влево, понимаю причину – из-под одеяла выглядывает чья-то голова. Длинные волосы не оставляют никаких сомнений – это женщина.

Хм… и кто бы это мог быть?

У Леи волосы светлые, у Ленки каштановые – а тут иссиня-черные.

Справа кто-то шевельнулся – и там обнаружилась… вторая голова, и тоже женская, судя по длине волос.

Так…

Куда это я попал? На райские кущи не похоже – там женщин быть не должно. И на какую-нибудь Валгаллу – тоже, там антураж мало напоминает больничную палату. Ну, во всяком случае, так принято считать…

На адское пекло – тем более.

Решёток на окнах нет – не тюрьма?

И вооружённого часового рядышком не наблюдаю.

Быстрый взгляд по сторонам – ага!

Монитор стандартного контрольного блока – наш, вон даже маркировка слева внизу видна. Отечественный. Бегут по экрану какие-то цифры и кривульки. Работает техника – не муляж.

Стало быть, я не у вайнов – уже хорошо.

Однако же надо как-то вставать… и аккуратно вылезти из-под одеяла, чтобы ненароком не разбудить этих… кого? Медсестёр?

Что-то я не припоминаю примера подобного ухода…

Ладно, фиг с ними, попробую для начала на бок повернуться…

Ага… повернулся один такой! Как мне стрельнуло в спине – так света белого не взвидел! Крякнув от неожиданности, валюсь назад.

Тотчас же обе головы почти синхронно поворачиваются в мою сторону. Разбудил-таки!

А в следующую секунду все меняется. Одна из девиц выныривает из-под одеяла, быстро накидывает халат (однако…) и молниеносно исчезает за дверью.

А вторая наклоняется надо мной.

– Вам рано ещё двигаться! – ложится мне на плечо узкая ладошка. – Если что нужно – скажите, мы всё сделаем!

Ты б хоть оделась для начала, что ли…

Впрочем, она тоже это быстро просекает. Момент – и она закуталась в белый халат медсестры. Не перестав, между прочим, быть при этом весьма миловидной.

– Мне бы сесть…

Теплые и миниатюрные, но неожиданно сильные ручки помогают мне принять полусидячее положение, под спину подпихивают подушки – готово!

– Неплохо это у тебя получается, – одобрительно киваю в знак благодарности. – А я ведь достаточно габаритный мужик!

– Мы в своё время вдвоём шпалы укладывали… С вами всё намного легче, – потупясь, отвечает девица.

Офигеть, какое лестное сравнение… со шпалой! Ну, хоть чурбаном не обозвали – уже хорошо.

Шпалоукладчица… понятно. Из шахтных обитателей, стало быть.

– Ты из клана «Летящих по ветру»?

– Да, мой господин!

– А что вы тут…

Девушка усаживается рядом, складывает руки на коленях и начинает рассказывать.

Мм-да… а я и не в курсе относительно некоторых местных суеверий… Блин! Надеюсь, другие столь же экзотические обычаи тут не в ходу?

Но закончить разговор нам не дали.

Распахнулись двери, и в палате появился главврач – подполковник Вашутин. Мощный и суровый дядька, чем-то сильно напоминавший пресловутого Карабаса-Барабаса, только безбородого. Вместе с ним появилась и первая девушка. А следом топало ещё человек пять в белых халатах – целый консилиум.

– Ага! – зловеще хмыкает подполковник. – Мы тут за его жизнь переживаем, а он с девицами заигрывает!

– Так…

– Всё – молчим! – поднимает палец главврач. – А ну-ка, больной, повернитесь…

И началось…

По итогам руко-ноговерчения и разглядывания меня с помощью всевозможной медтехники Вашутин выносит приговор:

– Две недели постельного режима – без обсуждения! Ходить только по коридору и в сопровождении… – он оглядывается на бывших шпалоукладчиц, – медперсонала! А потом посмотрим…

А вот про посетителей он позабыл…

И первым же, кто буквально просочился сквозь стены и двери, оказался наш «молчи-молчи». Ну… ему, пожалуй, это просто по должности положено… так что я ничуть и не удивился.

Он только глянул на моих «медсестер», и их словно ветром вынесло за дверь – поняли!

– Ну что… – пододвигает он к себе столик на колёсиках (на нем обычно всякие лекарства раскладывают), – поговорим?

Он теперь приходит каждый день. Мы беседуем – именно так можно охарактеризовать наше общение. Надо отдать должное собеседнику: он ничуть на меня не давит, не досаждает назойливыми вопросами, да и вообще, ведёт себя очень аккуратно. Но память у мужика… это что-то!

А в остальное время я отдыхаю или прогуливаюсь по коридору. Иногда – так и по улице! Мои «медсёстры» – их почти полтора десятка, постоянно меняясь, сопровождают меня повсюду. Вот уж не подозревал, что в нашем клане столько миловидных девушек! Кстати, по их поводу ко мне уже подкатывался заместитель главврача. Мол, не буду ли я против того, чтобы оставить оных девиц в штате госпиталя?

Да я-то – с милой душой! А они? Их спросил кто-нибудь?

Как выяснилось, нет. Все девушки притопали сюда одномоментно, чем в своё время вызвали тут немалый переполох. Ибо подобных визитов здесь раньше никто не припоминал.

Но явившийся вместе с ними Ма Той всё подробно растолковал. Мол, девушки добровольно вызвались помочь врачам. И готовы выполнять любую работу, лишь бы двое из них постоянно находились в моей палате, неотлучно наблюдая за мной.